ВЫПУСК СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМОЙ

2 февраля 2009
General Erotic No. 187

М. И. Армалинский
"Чтоб знали!"
Избранное, 1966-1998
в пер. 860 cтр., 2002
Издательство: "Ладомир" Серия: "Русская потаенная литература"
ISBN: 5-86218-379-5 

В авторский том Михаила Армалинского вошли стихи и проза, написанные как еще в СССР, так и после эмиграции в 1976 году. Большинство произведений скандально известного писателя публикуется в России впервые. Основная тема в творчестве Армалинского - всестороннее художественное изучение сексуальных отношений людей во всех аспектах: от грубых случайных соитий до утонченных любовных историй, а также проблемы сексуальной адаптации советского эмигранта в свободном мире.

Обращайтесь в склад "Ладомира" 8-499-729-96-70 или обращайтесь по электронной почте: ladomir@mail.compnet.ru
"Чтоб знали!" продаётся в книжных магазинах Москвы, Петербурга и др. городов.
Покупайте по интернету в "Библиоглобусе", "Озоне" и в др.
В США посылайте заказ в M.I.P. Company по адресу mp@mipco.com

* * *

(Обнаружил опечатку. На стр. 578, в 12 строке снизу: "прупруденция", а должно быть "прудпруденция" - от "пруд прудить". Исправьте, пожалуйста, у кого книга имеется.)

ВТОРОЙ ТОМ ПАРАПУШКИНИСТИКИ
- САМОГО БОЛЬШОГО И СМЕШНОГО СБОРИЩА ДУРАКОВ, ПОДЛЕЦОВ
И НЕСКОЛЬКИХ ЧЕСТНЫХ И УМНЫХ ЛЮДЕЙ

Питерское издательство РЕТРО переиздало Ладомировское издание 2001 года "Тайных записок" Пушкина
Читайте вступительную статью Ольги Воздвиженской.

Читайте специальный выпуск General Erotic о выходе двуязычного (англо-русского) издания "Тайных записок 1836-1837 годов" А. С. Пушкина.

2 февраля 2009

Михаил Армалинский

Нескончаемая любовь к Маку.

В 1986 году настала пора издавать "Тайные записки 1836-1837 годов" А. С. Пушкина, и я решил сделать это сам, опасаясь доверить набор текста кому бы то ни было. Для такого дела требовался компьютер.
У меня есть друг-программист А., и я, бывая у него дома, видел его, вперившегося в тёмный экран с плохо читаемыми белыми буквами. Это была система DOS - уродливое, еле подвижное существо. Например, для того, чтобы скопировать слово надо было печатать команду "copy", окружённую какими-то знаками. Я спросил А., может ли его компьютер воспринимать русский текст. Он ответил, что для этого нужна специальная программа.
У меня в то время были связи со славянской кафедрой в Университете Миннесоты, я был знаком с заведующим профессором, он был англичанин, бегло говорил на ломаном русском и когда мы пару раз ходили вместе ланчевать, он жаловался, какая ужасная еда в Миннеаполисе по сравнению с Лондоном. Мне это было не понять - меня еда в Миннеаполисе до сих пор устраивает, просто места знать надо.

Я знал, что на славянской кафедре есть программа, позволяющая печатать на русском языке. Я договорился с А., что мы пойдём с ним на кафедру, я скажу, что он хочет опробовать для меня русскую программу, а в процессе он быстренько скопирует её, пока я буду заговаривать зубы тем, кто будет рядом. А. взял с собой floppy disk (были тогда гибкие диски для DOS дряни). Толстая секретарша на кафедре знала меня, являвшегося туда время от времени и проводившего время с её начальниками. Я попросил её разрешения, чтобы А. сел за компьютер поиграться с русской программой, так как я в компьютерах не разбираюсь. Я увидел как на тёмном экране стали появляться размытые буквы кириллицы и стал расспрашивать толстушку, какие документы на русском языке она печатает и где и когда она изучила русский язык. Она отвечала, косясь на А., видя как он вставил в компьютер floppy и копирует программу на диск. Она смотрела широко раскрытыми глазами на творящееся воровство и не смела поверить тому, что она видит. Она даже не спросила, что А. делает, почему и уж не говоря о более резком "как ты смеешь!" А. быстро справился с копированием (программы тогда много памяти не занимали) вытащил диск с записанной программой, мы вежливо сказали "спасибо", распрощались и быстрым шагом пошли по коридору к выходу, опасаясь, что толстушка опомнится, и заорёт: Держи вора!

Приехав к А. домой, я с нетерпением и предвкушением уставился в монитор. А. печатал команды, но на экране шли сплошные английские буквы. Русские буквы на экране не появлялись. А. отстранился от компьютера и объявил, что для того, чтобы программа заработала, надо купить специальную плату и вставить её компьютеру в зад. Всё наше воровство оказалось напрасным. А ведь я уже был готов купить этот компьютер, увидь я русские буквы на экране. Но Проведение спасло меня от грандиозной ошибки - купить дерьмо.
В то же время я уже слышал про компьютер Макинтош. Видел его знаменитую рекламу по Оруэллу. Читал о Макинтоше в периодике, слышал разговоры о какой-то мышке. Однажды я увидел сообщение, что разработан русский шрифт для Макинтоша и что его можно очень просто установить и сразу начать печатать на русском языке. Я послал письмо в компанию с запросом, ожидая, что мне пришлют подробное описание и образчики шрифта, но мне, помимо них, прислали маленький диск в твёрдой прямоугольной пластмассовой оболочке, на котором была эта программа - меня просили заплатить её стоимость, если я её буду использовать. Сам диск для Макинтоша смотрелся красиво и толково, а не как сопливый floppy для PC, напоминавший "рок на костях" - рентгеновские плёнки, которые вырезали кружочком и записывали на них запрещённый рок в России в поздних 50х.

Мне надо было найти где-то Макинтош и того, кто умеет с ним обращаться, чтобы эту программу проверить. В то время я собирался лететь в Монтерей, который у меня всегда ассоциировался со школой русских шпионов, там находившейся. Но отправлялся я туда не учиться на шпиона и не преподавать для них, а на конференцию, делать доклад, являвшийся рекламой машин, которые делала наша компания. Меня пригласили, заплатили за самолёт, жильё и ещё долларов триста за полчаса болтовни. Я взял с собой диск с русским шрифтом.
Отговорив свой доклад, я поехал в город и отыскал компьютерный магазин. Там продавались и Макинтоши. Я подошёл к продавцу и сказал, что у меня есть диск с русскими шрифтами и что я хотел бы проверить, как они будут работать на Макинтоше. Продавец заверил меня, что нет ничего проще, подвёл меня к Макинтошу и вставил в него диск. Меня сразу поразил светлый экран и изображения на нём - документы, мусорное ведёрко и волшебная мышка, которая творила чудеса. Продавец сделал несколько мышиных движений, поиграл пальцами на клавиатуре и вдруг на чистом белом экране стали возникать русские буквы. Причём их можно было увеличивать, уменьшать, делать курсив, печатать жирным шрифтом и тут же стирать. Никакого компьютерного языка, никаких команд на технической тарабарщине. И главное - не надо использовать тогда популярную "жидкую бумагу" (liquid paper) ) - все исправления были бесследны.
Кроме того, продавец продемонстрировал мне рисовальные возможности с помощью программы MacPaint. Я был поражён, потрясён простотой, элегантностью и мощью Макинтоша. Продавец вернул мне диск, и я, пошатываясь, как пьяный, поплёлся обратно в гостиницу, мечтая поскорей вернуться домой, чтобы сразу купить Макинтош.
Именно это я сразу и сделал - купил Мак с памятью 128К за $2200 - за половину этой суммы я сегодня могу купить iMac - чудо даже по нынешним временам. (Компьютеры - это, пожалуй, единственное изделие, которое с каждым годом дешевеет и вместе с тем становится всё лучше. Всё остальное если и делается лучше, то обязательно дорожает. А чаще всего - ухудшается и дорожает.)
Покупка Макинтоша буквально ознаменовала начало принципиально нового бытия. Ничто, кроме эмиграции, так сильно не повлияло на мою жизнь.

Прежде всего я перепечатал на Макинтоше "Тайные записки". Затем я прознал про лазерный принтер. Когда я увидел текст, напечатанный на нём, я понял, что сам смогу сверстать книгу и распечатать, а типографии останется только сфотографировать набранные страницы, размножить и переплести в книгу. Покупать лазерный принтер было слишком дорого, тем более, что я уже купил эппловский dot matrix принтер, который меня вполне устраивал для насущных дел.
Я познакомился с отзывчивым студентом университета Д., и он провёл меня в компьютерную лабораторию, где стояли Макинтоши и лазерный принтер. Студентам можно было печатать за центы, но посторонних туда не пускали. Я за часа два распечатал сотню страниц "Тайных записок" и восторженно смотрел на страницы, выглядевшие будто отпечатанные в типографии. Вскоре ТЗ вышли из печати и устремились завоёвывать мир.

С тех пор основное своё время я проводил за Макинтошем. Раньше я совершенно не понимал, что такое компьютер. В ЛЭТИ у нас был какой-то куцый курс про компьютеры, где на основе транзисторных схем складывались заряды и получалось суммирование цифр. Из сего делался вывод, что это и есть компьютер. Вывод этот меня не впечатлял.
Имелся в ЛЭТИ компьютер "Минск" под малым номером, к которому нас не подпускали, и мы его даже не видели, ибо он стоял в секретной комнате. Но для него нас учили писать простенькую программу, в которой меня выводила из себя команда под названием ОСТАНОВ. Это идиотское сокращение навсегда вызвало во мне ненависть к компьютерным языкам. И когда через много лет мой друг-программист А. пытался объяснять мне основы DOS, состоящего из имбецильных слов-команд, на меня сразу находила тоска. Потому-то Макинтош со своими логически выверенными картинками и юркой мышкой, не требовавший от меня ничего, кроме тыканья и кликанья, которые превращали мои пальцы в волшебные палочки - потому-то Макинтош и вызвал во мне страстную любовь, которая длится по сей день, лишь усиливаясь. Ни одной женщине не удавалось продержаться в моём сердце и владеть им так долго. Недаром же я свой романище посвятил Макинтошу.

Я подписался на три Маковских журнала MacWorld, MacUser и ещё какой-то и прочитывал их от корки до корки. В голове стали проясняться основы - что такое ROM, RAM, CPU, KB и пр. ранее казавшееся китайской грамотой.
Как в СССР я бегал с магнитофоном по знакомым и друзьям, переписывая западную музыку, так теперь в Штатах я со своим Маком (в специально купленном для него эппловском мешке) носился по маковым соратникам и переписывал все программы, которые у них были, и потом сидел часами перед Маком и разбирался с ними. Так, я скопировал у кого-то программу для обучения печатания вслепую. Я сразу научился по ней печатать по-английски. А затем я сам по тому же принципу научился печатанью, не глядя, и по-русски.

Поначалу я менял Маки чуть ли не каждый год. В университетском магазине они продавались с большой скидкой для студентов и преподавателей. Один мой исключительно отзывчивый знакомый-студент Л. согласился для меня купить на его имя Макинтош. Мы пришли в магазин, но оказалось, что студенту нужно было иметь определённое количество кредитов, для того, чтобы получить право на скидку. У него не хватило двух. Я было расстроился, а он весело сказал, что сейчас решит проблему и повёл меня в здание студенческой администрации. Там он записался в какой-то класс с двумя кредитами. Мы пошли с новой справкой в магазин, и он мне купил Мак. Потом он вернулся в администрацию и отменил класс, на который записался час назад.

Какое несказанное счастье распаковывать и устанавливать новый Мак, ведь даже дизайн его упаковки - это произведение искусства.

А каков был графический дизайн и вёрстка описаний и инструкций. А главное - всё работало, как часы. Чего только я ни наслышался от несчастных, общенародно вляпавшихся в дешёвое дерьмо Гейтса - и hard disk crash и постоянные зависания и перезагрузки и нестыкующиеся программы. А потом пошли вирусы - ничего этого у Мака не было и в помине.

Итого, у меня было штук тридцать Маков - Desktops и Laptops, сейчас у меня их три. И без них не было бы никакого бизнеса, никакой литературы, никаких книг, никакой social life.

Вскоре Мак будут делать в женской оболочке, с тремя влажными отверстиями, и его ебать можно будет. Вот тогда и наступит настоящая компьютеризация не только всей страны, но всего мира. Скорей бы!

Воспитание как проверка на прочность.

Воспитание детей в строгости и следовании моральным нормам является проверкой детей на прочность. Большинство детей примут норму и закон и будут им подчиняться в последующей жизни. Но некоторые не сломаются и будут преступать нормы и законы. Таким образом отбирается творческие люди. Разумеется творческая натура одних будет ломать законы (искусства, науки),  другие будут проламывать головы (но оправдывая это великими целями).
Если же детей не воспитывать в строгости и в законе, то тогда прекращается отсев, и свободу получает всякий: безыдейный бездельник, бездумный хулиган, жадный бандит. Свобода не добытая сопротивлением воспитанию, а подаренная для всех есть свобода разрушительная для общества.
 
А вот сексуальная свобода должна быть дана всем, поскольку она компенсирует притеснения всех иных свобод личности. Моральные нормы честности, обязательности, доброты по отношению к другим, радости чужому успеху, а не зависти, почитания старших и пр. - всё это будет формировать сексуальную свободу и воплощаться в наслаждении, лишённом стыда и вины.
Так, воспитанная честность будет превращаться в честность изъявления своих желаний и следование им. Ведь честность заключается не в том, что даёшь одному, а хочешь многих. Честность заключается в том, что даёшь всем, кого хочешь.
Обретённая обязательность отразится в выполнении обещаний, которые даёт твоё тело - девушки будут ответственны за желания, которые они возбуждают и потому всякое кокетство будет означать неминуемое совокупление, а мужская похоть будет ответственна за доведение партнёрши до оргазмов. 
Радость чужому успеху и отсутствие зависти, будучи перенесёнными в секс аннулируют ревность и вызовут желание делиться любовницей или любовником. 
А почитание старших выразится в благодарственных совокуплениях молодёжи со стариками и старухами.
 
Что же до творческих личностей, неподдающихся воспитанию, то их творческие способности сделают сексуальную жизнь весьма необычной - они будут предельно ревнивы, обременены идеями вредности секса и станут пытаться его ограничивать со всех сторон.

"Тайные записки" Пушкина продолжают обживать американскую литературу.

Кусочки предыстории см на: http://armalinsky.livejournal.com/68984.html и на: http://armalinsky.livejournal.com/117217.html

Книжечка вышла, причём сексуальная. Называется первой буквой алфавита. То есть в ней вещается о самом первейшем. Но если автор говорит А, то он должен сказать и про "Тайные записки" Пушкина. И он говорит.
На странице 390 Курт Итон рассказывает, что его герой, прерывая еблю, заказывает несколько книг, среди которых, разумеется, a controversial work on Pushkin.
А чтобы у неверующих Фом не закралось сомнений, что речь идёт именно о Тайных записках, в длиннющем списке литературы в самом заду книги значится: Pushkin, A. S. Secret Journal 1836-1837, Minneapois, M.I.P. Company, 1986 - точная, заверяю, библиография.

Вот точное название книженции:
Curt Eaton. A. AuthorHouse, 460 pages. 2008; ISBN-13: 978-1434368973

Так что Пушкин со своими "Тайными записками" прижился к англоязычной литературе, как Чайковский со своим "Щелкунчиком" - к американской музыкальной культуре. Недаром на стр 978 в книге "Читательский каталог: Аннотированный перечень 40.000 лучших книг" значатся "Тайные записки".
The Reader's Catalog: An Annotated Listing of the 40,000 Best Books in Print in Over 300 Categories. by Geoffrey O'Brien. 1968 pages, Rc Pubns; 2 edition 1997; ISBN-13: 978-0924322013

"Соитие", длящееся двадцать лет.

20 лет назад я издал первый в истории русской словесности Альманах эротической литературы под ёмким названием "Соитие"
Никуда не деться - юбилей, бля, ебилей.
Мне удалось представить многие жанры соития: роман (кусок), рассказы, стихи, сценарий фильма, эссе и литературную критику. Из всех авторов я был знаком лишь с двумя: Давидом Баевским, ставшим составителем и редактором "Парапушкинистики", и Александром Сир, чьи статьи потом печатались в московском "Книжном обозрении". Остальные авторы, предоставив мне свои произведения для включения в альманах, исчезли бесследно. Впрочем, бесследным их исчезновение назвать нельзя - весьма ощутимый след они оставили для тех, кто смог и решился почитать этот альманах.

Для обложки я выбрал декоративный узор, прекрасно годящийся для обоев, одежды, а также для медитации. Эту великую панораму под названием Where are we coming from? создал художник H. R. Giger.
За использование его работы мне пришлось заплатить денежки правовладельцу, который, как недавно оказалось, им не был, но который уже давно почил. Взятки с него теперь, разумеется, гладки.
В 1991 году я сделал допечатку "Соития".
Как я уже сообщал (см. General Erotic 161), рассказ "С голоду" купил Penthouse, но ихние адвокаты отговорили редактора печатать его, так как в рассказе фигурирует несовершеннолетняя девушка, да ещё которая мочится, сидя на хуе взрослого любовника. А за такое, даже всего лишь словесное, можно в свободной Америке в тюрягу загреметь на срок подольше, чем за убийство.
Потом я получил предложение от Screw напечатать этот рассказ, но когда я им сообщил, что права проданы Пентхаусу, Screw рассвирепел.

Российская критика, увидев и прочитав "Соитие", заткнулась, а издатели обделались. За единственным исключением, это - привычная реакция издателей на моей великой (по своей мелкоте) родине, возникающая при прикосновении к мною изданным книгам.

Все экземпляры "Соития" давно распроданы, а тексты разворованы многочисленными интернетовскими библиотеками, пиратски записаны на диски с эротической литературой и продаются за рубли и доллары.

Взял я намедни Альманах в руки, чего не делал много лет, перечитал кое-что и убедился, что хорошо это по-прежнему. А значит, что "Соитие" длится, причём безостановочно.
Вот несколько стихотворений из него для вечной памяти:

* * *

В тебя проскользнуть и скользить,
пока не забудется сколько
пришлось прямоты исказить,
чтоб стало не сухо, а скользко.

Одежда прозрачна для глаз
моих, и с поличным - приличья,
чем кончится, знаю, рассказ,
мораль измордована притчей.

Тебя я увидел насквозь,
вот матка, а вот яйцеклетка
созрела всегда на авось -
глядишь, и закапает с ветки -

ведь жарко, весна потекла,
и все скоротечно любили
одежду вина, из стекла,
всё выпив, бездумно разбили.

Губам без помады зардеть,
ногам баснословно разжаться.
Мужчине от страсти твердеть,
а женщине в ней разжижаться.

* * *

Хоть Бога правота неоспорима,
но как подчас печальна правота
разлуки с той, что прячется незримо,
до времени, пониже живота.

О, как она была прекрасна и влажна,
как жаждала меня, как восторгалась!
Её хозяйка восседала так важна,
в самовлюбленном ритме возгоралась.

Ты взгляд не отводила, ты светила
в ночи знакомства нашего луной,
которая приливом нас сводила
которая за губы нас схватила
и намертво их склеила слюной.

Но ты не пожелала продолженья,
лишь запах твой заночевал со мной.
Любовный пир я кончил пораженьем.
С победой, Пирр! Спи мирно под луной.

* * *

Я встретил женщину, что некогда ебал,
она, естественно, с другим стояла.
Я ей рукой махнул, она мне свой оскал
в ответ продемонстрировала вяло.

Она меня в те дни не захотела вдруг,
и я не докучал с тех пор ей больше,
но долю львиную писательских потуг
я посвящал лишь ей. И похоть облапошил,

в текст спроецировав. Роскошная пизда
её уже моей мечты не занимала.
А ведь была сия задача не проста,
достичь сего в любви - совсем не мало.

* * *

Я тебя держу за пизду рукой,
и влагой пропитаны губы, как губка,
я в печи её шевелю кочергой
а угли очей прикрывает юбка,
задранная. Вот она, зарубка.
Здесь меж стволами, бесценный клад,
подрагоценней медали, кубка,
с ним не в тягость любая кладь
долга, ответственности, поступка.

Я тебя за пизду держу - без неё
я тебя прогнал бы иль уничтожил.
У неё мы добро и зло познаем,
жизни множим и жизнь итожим.

* * *

Пизда является тупиком,
в который я всегда прямиком,
но в нём образуется выход в рожденье,
и я напяливаю снаряженье,

чтобы биться головкой о стенки,
но не разбрызгать мозги. Чтоб зенки
через полгода не пялить на пуп,
явно мельчающий под напором
жизни, сервирующей суп
с мясом и на меня с прибором
стол положившей опера-
ционный (вот и пришла пора),

на коем ты наконец даёшь
выход своей материнской страсти
из тупика и горло дерешь,
жизнь исторгая из мокрой пасти.

* * *

Закрыв глаза, ебу свою мечту,
пока в пизде кончаю близлежащей,
с которой я умышленно молчу -
слова нейдут. Ты просишь их всю чаще,

ты думаешь, с тобой я нарочит,
поэт, в себе убивший дух Ростана.
Но я с мечтой своей красноречив,
и её восхищаюсь непрестанно.

Ты о мечте сказала, что она
не на Земле. - Неправда, их навалом.
Я ёб и не одну. Но ни одна
во мне своей мечты не узнавала.

"Друзьям".

Не имей сто рублей, а имей сто долларов.
Михаил Армалинский

Есть живо-журнальные знаменитости, чья знаменитость заключается в количестве "друзей", которые читают ейный журнал, а точнее - которые пасутся в журнале от нечего делать в собственной жизни. Власть этих знаменитостей над стадом "друзей" так велика, что любая запись, будь то умышленная абракадабра, один-единственный слог или просто пук, вызывают несметное количество комментариев, вопросов, восторгов и прочих изъявлений "дружеских" чувств.
Как говорится, скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты.
Среди таких знаменитостей можно выделить два крайне противоположных типа: одна знаменитость ведёт себя со своими "друзьями" демонстративно по-хамски и, по-видимому, именно это привлекает к ним определённую дружескую массу. Другая знаменитость отвечает чуть ли не на каждый комментарий, исключительно вежливо, доброжелательно и с участием, что, разумеется, льстит всякому "дружку".
Но как бы там ни было, подавляющее большинство живых журналов полнится всякого рода комментариями.

Мои "друзья", с трудом за несколько лет перевалившие за сотню - люди иные. По меньшей мере, они понимают, как себя надо вести в моём журнале. И я их за это уважаю. Они здесь комментариев, как правило, не оставляют, ибо они точно чувствуют, что в моём ЖЖ комменты - ни к чему. Я ведь тут не обсуждения устраиваю, не развлечения вытворяю - я излагаю то, что не устаревает и не устареет, "доколь в подлунном мире жив будет хоть один пиит.." А потому - обращаюсь к новым "друзьям" - весьма полезно почитать прежние записи с самого начала моего журнала. 
Если же у кого толковый вопрос возникает, то я отвечаю, но чаще всего бестолково, а вернее - бестолку. Ибо ни на один серьёзный вопрос ответить невозможно. Ответы имеются только на дурацкие вопросы.

Таким образом в моём ЖЖ - тишь и благодать. Я вещаю, а меня читают, и что немаловажно - молча.
Появился было один говорун, так я его быстро выкинул.
Время от времени пишет известный мне аноним, выступающий под разными псевдонимами - он остроумный стилизатор, но я из принципа не отвечаю анонимам. Даже мне известным.

Так вот. Если минимум комментариев меня радует, то скромная сотня с небольшим "друзей" укоряет малой эффективностью моего ЖЖ, который ведь по своей сути "живее всех живых". Вот я и обращаюсь к "друзьям" не за комментами, а за рекламой: сообщайте всем своим друзьям о моём уникальном ЖЖ, который можно (и нужно) читать молча. А они пусть сообщат - своим друзьям. И таким образом соберётся большая группа вдумчивых людей не для того, чтобы болтать, а чтобы медитировать.
Неужто?

Толкование визы.

Год 1976. Тому, кто хотел уезжать из СССР и приходил в ОВИР с вызовом из Израиля, там выдавали анкету. Никто не знал, как правильно её заполнять. Среди подающих и уже подавших на выезд ходили слухи, что за каждую помарку, не то что ошибку, анкеты возвращают. Вопросы возникали на уровне: как делать прочерк? или писать слово с заглавной буквы или с прописной? - всё это становилось делом жизни и пусть не смерти, но делом жизни здесь и жизни там, что по сути и становилось делом жизни и смерти.
Разумеется никаких официальных инструкций для заполнения анкеты не существовало. Но зато существовала активная информационная связь между отъезжающими: встречи, телефонные звонки, слухи. Благодаря такой связи я получил адрес женщины, когда-то работавшей в ОВИРе и за умеренную плату заполнявшей анкеты для отъезжающих. Все заполненные ею анкеты якобы принимались без возврата. Я поехал к ней на квартиру. Коммунальную квартиру. Выглядела эта жещина кисло, комната её была тоскливой, но женщина твёрдой рукой и крупным почерком заполнила все пустые места в моей анкете и получила свои рубли. Чудовище ОВИРа сожрало заполненную анкету и не выблевало её.
В результате переваривания этой анкеты вместе с кучей других справок и заявлений, в том числе и заявления об отказе от гражданства СССР, за что надо было ещё заплатить приличные деньги (забыл сколько точно - может, кто напомнит) это чудовище произвело на свет одну бумажку под названием "Обыкновенная Виза". То что для чудовища было обыкновенным, для меня было великим чудом. Эта виза на тонкой сиреневой бумажке была моим пропуском в новую жизнь.
Вот я её и рассматриваю, подробно, уж в какой раз.

В этой визе оказалось запечатлённой цифровая мистика: в номере буква М, что совпадает с моим именем, а также набор цифр 606822, в котором сумма первых трёх совпадает с суммой последних трёх, составляет 12. Совпадение не случайно, ибо указывает на дюжину - основу исчисления в США, сидящей на английской, а не на метрической системе.

Я, тщательно бежавший семейных уз, которые навязывали разные бабы, вдруг оказался главой семьи "с ним 1 чел". Этим "челом" была моя младшая сестра. Быть таким главой семьи я был только рад.

После года рождения идёт предлог "с", а за ним прочерк. Я так и не понял, для какой информации уготовлено было это место. Скорее всего это злобное сокращение слова "сука" - ух как эта мразь тайно завидовала уезжающим в мир Иной.

"в пункты" - мудаки из Овира c КГБ любят идиотские слова - у них ведь пунктик на заграницу. В визе значился Израиль. Куда я не ехал, но благодаря которому выехал.
Когда прилетели в Вену, в аэропорту нас ждал человек из еврейской организации - он спрашивал сошедших с трапа самолёта советских счастливцев - кто в Израиль, тот сюда, а кто в другие страны - туда. Ходили слухи, что израильтяне уламывают в особенности молодых людей на переселение в Израиль. Мол, используют от соблазнений до принуждений. Но ничего подобного с нами не случилось. Мы оказались среди подавляющего большинства - кучки беженцев, стремящихся из СССР куда угодно, но только не в Израиль и лучше всего - в Америку.

"Целью поездки" да ещё "в какое ведомство" проставлено "постоянное жительство". Оно является таким "ведомством", где жительство, житие постоянно, а значит - вечно. Так что благодаря выезду, "нет, весь я не умру".

В строчку о действии визы до 17 ноября 1976 г. год не поместился и его напечатали на строчке ниже, где говорится о крайнем сроке въезда в СССР. Получилось что виза была выдана с уже истёкшим сроком для въезда - и этот перескок на другую строку стал весьма знаменателен: возврату не быть - до 1976 года вернуться в СССР было невозможно. Этой ошибкой ещё раз обозначалась необратимость моего отъезда.

На строчке "К паспорту N" - прочерк. А всё потому, что свой "молоткастый и серпастый" в коленкоре я с великой радостью обменял на эту тонкую бумажку. Она с лихвой заменила все мои советские документы: паспорт, профсоюзный билет, комсомольский билет, военный билет, трудовую книжку, диплом, аттестат средней школы, свидетельство о рождении - всё это надо было сдать властям и позволялось везти только копии этих документов.

17 ноября, последний день действия визы, и именно в этот день я уехал, ибо на следующий день в Керосинии эта виза стала бы бесполезной бумажкой, клетка бы захлопнулась. Но я выскочил из клетки в синее небо синей птицей.

Выдана виза была 1 ноября, а уехать надо было до 17. Чуть больше двух недель давалось на то, чтобы распродать, раздать, купить в дорогу и с собой и пр. и пр. Ведь до получения визы всем этим заниматься было опасно, так как визу могли в последний момент не дать. Уж так родина старалась побыстрее выпихнуть тех, кому разрешили, чтобы их духа, развращающего настоящих советских людей не оставалось на земле советской.

Подпись - А. Суворов. Тот, что переходил Альпы, тоже был А. Так что и здесь символика - этот позволил мне перейти Альпы железного занавеса.

И последнее, что пришло в голову, глядя на визу: Что думала машинистка, впечатывая мои данные в формуляр визы? Завидовала, ненавидела или просто испытывала усталость от потока подобных виз. И где она сейчас? Наверно выкрала себе пустую визу, привычно впечатала свои данные и прошмыгнула в мир Иной. В тот или в другой.

Тайные записки Пушкина по-ульяновски.

 Есть такая всё ещё советская газета "Ульяновская правда". В новогоднем номере от 31 декабря там описывается местный бал-маскерад, куда затащили самого А. С. Пушкина, который танцевал с губернаторской дочкой, пока гусар (с гусарским насморком) раздавал полусветской публике "Тайные записки".
Да разве можно пересказать своими немощными словами такую ульяновскую прелесть, именуемую словом "правда"? Уж лучше предоставить слово цитате:

Весь вечер для участников и гостей бала играл духовой оркестр «Держава»... Специально для модниц было организовано дефиле моделей... Приятным сюрпризом для гостей стал танец Александра Пушкина с прекрасной незнакомкой. Пока пара нежно вальсировала в центре зала, стало известно, что чести танцевать с великим поэтом была удостоена Дашенька Морозова, дочка губернатора области. Вальсы, мазурки, стихи и, конечно, признания в любви... Пока пары кружились под звуки музыки, меж танцующими парами дефилировал ловкий гусар, который выполнял роль почтальона. Именно он собирал и передавал по назначению тайные записки. В этот вечер не обошлось и без дуэли на шпагах...

Правда "Правда" умалчивает, куда же делся Пушкин после окончания бала и что произошло с прочитавшими "Тайные записки."
А ты, любезный читатель, догадался?

Стилизация "Тайных записок" Пушкина под издание 1838 года

В конце 2008 года я обнаружил очередную пиратскую перепечатку "Тайных записок 1836-1837" годов A.C. Пушкина. Перепечатка была сделана на сайте:  http://blogs.mail.ru/community/prosa_pishemsami/5F66B8BBA3E5691E.html
Однако на этот раз перепечатка была сделана с хитрецой -  сосканирована якобы с издания аж 1838 года. Правда, орфография была оставлена современная.
Теперь всё это удалено, исчезло, пропало. Но не бесследно. Я сохранил кое-что для Парапушкинистики.
Вот первая страница.

Остальные страницы - в том же духе. 
На блоге у публикатора возникли какие-то недоразумения с модератором, которые он изложил в письме стилизованном под ту же старину.
Адрес страницы, где висело это письмо такой: http://blogs.mail.ru/community/prosa_pishemsami/

В ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЦЕНЗУРЫ
15 ноября 2008г. В Петербурге 

Честь имею обратиться в Главный комитет цензуры с покорнейшею просьбою о разрешении встретившихся затруднений.
В 2008 году сего месяца Десятого дня, сам Создатель изволил объявить мне, что ему угодно быть самому моим цензором.
Вследствие высочайшей воли все, что с тех пор было мною напечатано, неукоснительно доставляемо было в блог общества только с соблюдением всех означенных правил.

от его величества из 3-го отделения собственной его канцелярии при подписи одного из чиновников: "с дозволения правительства".
Таким образом были напечатаны: "Тайные записки 1836-1837 годов", 1-ая, 2-ая, 3-ая, 5-ая, 6-ая и 7-ая части.
Все действия по сокрытию под кат непристойных сцен, изображающих соитие и иные любовные, сладострастные, а так же сколько-нибудь амурного характера сцены, были мною в точности исполнены.
А равно и в полной мере все страницы имеющие в себе сколько-нибудь русских матерных слов, кои употреблены мною были лишь для именования мужеского и женского причинных мест и органов тела. А так же, имея целью сколь-нибудь понятно донести до читателя любой образованности, понимание слов означающих "соитие" и "проститутка".
Ни единое из русских матерных слов не было использовано как бранное и для оскорблений, а только для означений. Всего оных слов мною применено было четыре.
С первого дня в заголовках  на всех постах было означено: А.С. Пушкин "Тайные записки 1836-1837 годов". Личных оскорблений и матерной брани, в адрес кого-либо из почтенных читателей, мною допущено не было, ни в текстах ни в трэдах. Все общественные правила были соблюдены строжайшим образом.
Ныне, по случаю седьмого, исправленного поста  в комментариях к оному были высказаны сомнения в подлинности публикуемых мною записок и выражены не двусмысленные упреки в мой адрес как нарушителя чьих-то авторских и смежных прав, а так же в распространении порнографической литературы и нарушениях какой-то "национальной идентичности" у некой особы женского пола.
В сею дискуссию вмешался сам Создатель и изустно объявил мне, что не может более позволить мне печатать моих сочинений, как доселе они печатались, то есть всего лишь полностью сокрыв под катом, а надлежит их к тому же озаглавить особыми предупредительными надписями. При этом формуляр с примерной надписью чиновника собственной его величества канцелярии, мною получен не был.
Я, пересмотрев все записи в коих до селе было неисправно и с своевольными поправками напечатанного, изменил надписи по своему на то разумению. О чем и уведомил Создателя незамедлительно.
Между тем никакого нового распоряжения не воспоследовало, и таким образом я не лишен права печатать свои сочинения, дозволенные самим Создателем.
Мои посты для удобства прочтения, должно размещать в блоге общества не в обычной текстовой форме, а в стилизованном форматированном виде. Посему всяческие дополнительные исправления вызывают особые затруднения и отнимают много более времени, чем на первоначальное помещение в блог.
В прошлой аудиенции Создатель изволил просмотреть сочинения мои, дозволив оные напечатать, за исключением собственноручно замеченных мест.
Не могу более ни к кому обратиться для подписи и принужден утруждать Комитет всеуниженным вопросом: какую новую форму соизволит он предписать мне для представления рукописей моих в блог общества?

Титулярный советник
Ай да Пушкин, ай да сукин сын!
15 ноября 2008.

Кто этот "Ай да Пушкин" да ещё сукин сын мне неизвестно. Уж во всяком случае, точно не я. Но дело сделано, причём забавное, а потому я повелеваю ему остаться в веках.

Вот так. А то кто-то там хотел Пушкина с чего-то и куда-то сбрасывать. Или стёбом умалить. Не выйдет! А если выйдет, то не пройдёт!
 

Михаил Армалинский