ВЫПУСК СТО ДЕВЯНОСТО ШЕСТОЙ

4 июля 2009
General Erotic No. 196

М. И. Армалинский
"Чтоб знали!"
Избранное, 1966-1998
в пер. 860 cтр., 2002
Издательство: "Ладомир" Серия: "Русская потаенная литература"
ISBN: 5-86218-379-5 

В авторский том Михаила Армалинского вошли стихи и проза, написанные как еще в СССР, так и после эмиграции в 1976 году. Большинство произведений скандально известного писателя публикуется в России впервые. Основная тема в творчестве Армалинского - всестороннее художественное изучение сексуальных отношений людей во всех аспектах: от грубых случайных соитий до утонченных любовных историй, а также проблемы сексуальной адаптации советского эмигранта в свободном мире.

Обращайтесь в склад "Ладомира" 8-499-729-96-70 или обращайтесь по электронной почте: ladomir@mail.compnet.ru
"Чтоб знали!" продаётся в книжных магазинах Москвы, Петербурга и др. городов.
Покупайте по интернету в "Библиоглобусе", "Озоне" и в др.
В США посылайте заказ в M.I.P. Company по адресу mp@mipco.com

* * *

(Обнаружил опечатку. На стр. 578, в 12 строке снизу: "прупруденция", а должно быть "прудпруденция" - от "пруд прудить". Исправьте, пожалуйста, у кого книга имеется.)

ВТОРОЙ ТОМ ПАРАПУШКИНИСТИКИ
- САМОГО БОЛЬШОГО И СМЕШНОГО СБОРИЩА ДУРАКОВ, ПОДЛЕЦОВ
И НЕСКОЛЬКИХ ЧЕСТНЫХ И УМНЫХ ЛЮДЕЙ

Аудиокнига

А. С. Пушкин Тайные записки 1836-1837 годов

выпущена издательством Вира-М в Санкт-Петербурге

4 июля 2009

Михаил Армалинский

КОММУНИЗМ - СВЕТЛОЕ ПРОШЛОЕ СОЕДИНЁННЫХ ШТАТОВ.

Ленину надо было учиться строить коммунизм у американцев, тогда сейчас говорили бы не о русской ментальности и менталитете, а о русской сексуальности и сексуалитете.
Фурье, Томас Мур и прочие утописты разглагольствовали об идеальных обществах, а американцы эти общества строили.
Самый выдающийся и самый успешный строитель - John Humphrey Noyes - создал коммунистическую общину Oneida, идеальность которой была неоспорима, ибо основывалась она на изобилии и разнообразии секса. А ведь чем свободнее и обильнее секс в обществе, тем оно более миролюбиво и тем более оно достойно подражания.

Ещё в 1875 году журналист Charles Nordhoff (1830-1901) написал книгу “Коммунистические общины в Соединённых Штатах” (The Communistic Societies of the United States.) В 19 веке их насчитывалось более сорока.
По сексуальным (то есть, наиглавнейшим) нормам поведения, коммунистические общины находились на двух полюсах. С одной стороны, шекеры (Shakers), которые полностью отрицали и порицали сексуальные отношения, а потому члены общины не размножались, так что община могла расти и развиваться только с помощью приёмных детей и набора новых членов. То есть эта “пирамида” не брезговала пользоваться “плодами греха” ради продолжения своего “безгрешного” существования.
На другом полюсе находилось община Oneida, где сервировался “множественный брак” и прочие сексуальные деликатесы, неведомые до тех пор христианской кухне. Эта коммуна (в ней отсутствовала частная собственность) была самая успешная и просуществовала дольше всех. Именно о таком завидном сексуальном коммунизме и поведу я речь.

Основатель Oneida Society John Humphrey Noyes родился в 1811 в Вермонте в респектабельной семье. Он закончил Dartmouth College, стал изучать юриспруденцию, поработал год адвокатом, а в 1831 объявил, что посвящает себя богу и перекинулся на теологию. Он хотел стать путешествующим по миру миссионером и закончил для этого Йельскую теологическую школу.
В 1834 Noyes вернулся домой, проповедовал и печатал свои проповеди. Отец - банкир, подбрасывал ему денег. Но не всегда. Одно время Noyes скитался по Нью-Йорку и прочим местам в поисках средств для проживания и пребывал в состоянии отчаянной бедности. Но он молился, и бог его вытаскивал за уши из долговых и прочих ям.

Как известно, в христианстве всё делается под предлогом и с целью спасения души, которая якобы постоянно находится под угрозой попадания в доступный ад, вместо вожделенного рая, на пути к которому стоят надолбы дьявольских соблазнов. Обыкновенно, христиане изо всех сил устраивают ад на Земле, а Noyes для разнообразия и человеколюбия (себялюбия) решил устроить на Земле рай.

Однажды Noyes услышал проповедника, который сулил спасение души с помощью Перфекционизма (Perfectionism), суть которого есть достижение морального и духовного совершенства методом немедленного и полного отказа от греха. Таким несложным образом, обретался рай при жизни и к тому же гарантировался рай после смерти. Главное - отказаться от спиртных напитков, эгоизма и немедленно покончить с рабовладением. Также перфекционисты считали, что евреи из-за их особой связи с Богом, являются верховным народом. (Это тоже показательно, ибо антисемитские социальные образования всегда нетерпимы к свободе секса, а чем свободнее в стране евреям, тем свободнее в ней отношение к сексу.)
Вообще-то, перфекционисты объявились много столетий назад во Франции, но те, чтобы спасти душу, лишали себя всего и главное - секса. Нойс же использовал то же слово perfectionism, но наполнял его вожделенным ебальным смыслом. То есть, обыкновенный брак он заменил множественным, под предлогом избавления от частной собственности - нет, мол, разницы между владением вещью или владением женщинами и детьми (см. подробности ниже).

(Но ведь само совокупление одного мужчины с одной женщиной тоже можно считать обладанием частной собственностью - телом женщины - а посему единственный метод искоренения такой частной собственности - это одновременно ебать женщину нескольким мужчинам, причём не по очереди, потому что это опять-таки будет чередой частных собственностей, а именно сразу - заполняя три отверстия одновременно, поистине превращая личную собственность женского тела во всеобщую.
Ну не смешно ли всерьёз рассматривать перфекционизм и другие теории или веры, придуманные лишь для того, чтобы с их помощью обосновать и одобрить похоть. Ведь в те времена бесправным “приличным” женщинам прежде, чем дать ход своей похоти, обязательно требовалось “поверить” в её божественную дозволенность.) (Опять см. подробности ниже.)

Нойс после долгих размышлений пришёл к выводу и объявил, что он - безгрешен, а если человек безгрешен, то он становится превыше моральных законов, которые и нужны-то лишь для грешников, чтобы сдерживать их порочные желания. А безгрешные желания сдерживать не надо, тем более, когда они желания самого Нойса.
Услышав такое, Совет Попов (или как его там?) лишил Нойса права проповеди и погнал из семинарии (или как её там?).

Что ж, раз нельзя проповедовать устно, то можно проповедовать печатно - и Нойс стал издавать газету Perfectionist, в которой он обосновывал свою веру в свободу секса на основе своей трактовки Библии.
Разумеется, чтобы сделать какую-либо идею приемлемой и тем более, радикальную идею, надо было это осуществлять только на основе Библии и ни в коем случае просто на здравом смысле. Библией можно оправдать любой абсурд, и наоборот - любую светлую идею можно посчитать абсурдом, если она не укладывается в Библию. Подобие такого подхода существовало и в СССР, когда любые мероприятия должны были быть привязаны к идеям Ленина-Сталина-Хрущёва-Брежнева-N-ого съезда партии и только тогда они могли быть дозволены для народа.
Таким образом, если ты строишь свою сексуальную жизнь, обосновывая её правоту Библией, то ты можешь стать реформатором христианства. Если ты строишь свою сексуальную жизнь на основе только своих желаний, то ты становишься преступником.
Однако Библия тоже не была охранной грамотой для того, кто брался её интерпретировать. Кирпич Библии бумерангом ударял по лбу, вышибая мозги. Интерпретация Библии, которая в принципе может быть любой, должна совпадать с довлеющим в данное время общественным мнением, или лишь незначительно отличаться от него.

Нойс проповедовал свою веру почти каждый день не в церквях, а в частных домах, которые ему радостно предоставляли его сторонники, число которых упрямо росло. Стиль проповедей Нойса был спокоен и доверителен. Он не стращал никого муками ада, не вставал в позу, а просто читал какой-то кусок из Библии, давал ему своё толкование и предлагал открытое обсуждение этого куска всем присутствующим. Люди устали от помпезных проповедников того времени, устраивавших из проповеди цирковое представление, с увлечением слушали Нойса и дружно обращались в его веру.
А он убеждал, что следовать желаниям бога (ведь Нойс все их знал назубок) есть самое правильное и естественное.

Нойс, провозглашая себя, безгрешного, выше морали, был ещё в то время до смешного невинен и всерьёз смущался женщин. Он также запрещал поцелуи и объятия молодых людей на его проповедях свободы от морали, чтобы не скомпрометировать свой Перфекционизм (а скорее всего, чтобы не спровоцировать соблазн самому броситься на внимающих ему красоток.)
Как-то две уверовавшие в него девицы явились заполночь в его комнату и забрались к нему в постель. Сделали это они якобы для того, чтобы проверить своё сопротивление соблазну. Нойс утверждал, что, мол, ничего не произошло. Но поползли слухи, а это было опасно для репутации Перфекционизма. Быть может, именно тогда он вкусил прелесть одновременного разнообразия женских тел и ещё отчаяннее ухватился за свою интерпретацию Библии.

В молодости Noyes считал себя некрасивым и опасался, что женщины не будут в нём заинтересованы как в любовнике (вот он стимул для проповедей - заинтересовать, если не собой напрямую, то опосредованно через Перфекционизм). Однако когда Noyes стал проповедовать свою веру, то делал это он с такой страстью и умом, что впечатлительные девушки и женщины влюблялись в него сразу и надолго.
Мужчин он тоже влёк за собой без особого труда - ещё бы, обещал им обильную и разнообразную еблю, тут он бы и козлов с быками заманил в своё такое христианство.
Однако мать Нойса скептически относилась к его притязаниям на божественное предназначение и особенно когда он в 26 лет повелел ей называть его своим “отцом”.
Нойс был жесток и нетерпим к тем людям, кто сначала попав под его влияние, потом начинали бунтовать. Но со своими сторонниками он всегда был мягок, терпелив и держался непринуждённо, был не чужд чувству юмора, хотя сам юмористом не являлся.

А пока для начала в 1838 году Noyes женился на тридцатилетней Harriet A. Holton, сироте, жившей у своего дедушки, богатого члена Конгресса. Она ранее помогала деньгами Нойсу издавать его газету.
Ещё в период начальных ухаживаний Harriet объявила Нойсу, что будучи под впечатлением его писаний, она теперь любит всех и не может любить исключительно Нойса. Нойс такого не ожидал и после долгого разговора с ней взял обратно своё предложение женитьбы, которое он успел уже сделать, а Harriet торжественно заявила, что навечно отвергла брак.
Однако через год, продолжая размышлять о богатстве Harriet, Нойс послал ей письменное предложение партнёрства, которое он не хотел называть браком, пока не придумает ему точное определение. Harriet тотчас согласилась, но пыталась поставить условие, что они будут жить как брат и сестра, на что Нойс твёрдо возразил, что раз совокупление не является порочным актом, то нет оснований от него отказываться.
Жениху Нойсу было 27 лет, но он женился якобы девственником, хотя ухаживал за женщинами и прижимал их в тёмных углах (которых из-за отсутствия тогда электричества, было на каждом углу), но ебать боялся или просто не удавалось. Так, во всяком случае, вспоминает Нойс. Но можно ли доверять всему, что пишется, тем более когда он научился чёрное (в Библии) называть белым (ебальным). Сомнительно, что он за эти годы не добрался до проституток, которые кишели тогда повсеместно? Трудно представить, что он не проник в какую-либо льнувшую к нему прихожанку. Для меня совершенно очевидно, что нельзя полагаться исключительно на письменные воспоминания, которые неизбежно подвергались, по меньшей мере, самоцензуре. Существуют неизменные общечеловеческие способы поведения, предполагать которые вполне правомерно, даже если они не упоминаются в письменных свидетельствах. Существует прежде всего физиология, отрицать которую могут только христиане у ангелов. Кроме того, в те времена большинство людей не осмеливалось писать достаточно откровенно и ясно о своей физиологии, а в лучшем случае отделывались намёками, которые даже не были прозрачными. Например, вот такими метафорами излагал физиологию совокупления сам Нойс. Описывая технику сдерживания и избежания оргазма (его главный пунктик), Нойс, не называя его по имени, рассказывал о водопаде, к которому приближается лодка и задача гребца (ебца) не допускать лодку слишком близко к водопаду, потому как лодка будет после какого-то момента затянута в водопад и рухнет в него. А умелый ебец (гребец) будет подплывать к краю водопада, но держаться от него достаточно далеко, чтобы в него не рухнуть. Однако никаких конкретных методов и приёмов Нойс при этом не описывает, хотя нет сомнений, что при личном разговоре с тем или иным мужчиной Нойс рассказывал о них без всяких метафор.
Нойс также любил пищевые метафоры для описания половой жизни, так что можно ему в тон привести такое сравнение: ебля без оргазма - это как бесконечное жевание пищи без её проглатывания.

Трудно поверить, что, будучи девственником до 27 лет, Нойс теоретически додумался и активно проповедовал столь революционные сексуальные идеи в консервативном обществе, в котором он жил. Нойс хитро проинтерпретировал слова Христа из Нового завета, что на небесах не будут жениться и выходить замуж, не так, как было принято, что секса на небесах не будет и точка. Нет, Нойс прочёл в этой фразе, что при втором пришествии не будет традиционного брака и моногамии. А второе пришествие, как Нойс был уверен, давно уже произошло.
Он писал: “В святом обществе нет причин, по которым совокупления должны быть ограничены законом в большей степени, чем еда и питьё. И нет причин для стыда как в одном, так и в другом случае.”
И далее: “Не должно быть ревности к жене - каждый должен радоваться, когда видит свою жену в объятиях другого мужчины, ибо он тоже её муж.”
Нойс точно подметил, что религиозный и половой экстаз близки друг к другу, и что ебля скоро станет таким же обычным и общепринятым социальным актом, как всякий другой.
Да вот только друзья-христиане такого вынести уже не могли, они назвали его учение дьявольским, и бросились преследовать Нойса.

После женитьбы Нойс первым делом купил печатный станок, и жена с родственниками стали помогать ему печатать книгу, состоящую из его проповедей. Там в числе прочего обсуждались идеи Фурье, который выступал за свободный секс, признавал правомерность гомосексуализма и считал обыкновенный брак порабощающим женщин. (В трёх источниках и составных частях марксизма эти идеи Фурье почему-то не обсуждались.)

Нойс установил себя на весьма удобной и выгодной должности: он уверовал, что является первым заместителем Бога и призван установить рай на Земле. Те, кто верили в это и подчинялись Нойсу, автоматически становились хорошими христианами, а все остальные оказывались плохими, и даже не христианами вовсе. Такого рода критерий принадлежности к истинному христианству использовался весьма прагматически: так, однин из первых уверовавших в Нойса и перенявших его христианский медот, соблазнил замужнюю неофитку, пригрозив её супругу, что если тот будет препятствовать (идеям Нойса), то значит муж - плохой христианин. Мужу ничего не оставалось, как согласиться и превратиться в хорошего христианина.

В 1841 году богатый отец Нойса разделил свои владения между восемью детьми, и Нойсу досталось две фермы, где он мог предоставить жильё и работу для своих последователей, которых на то время набралось аж тридцать пять. Он начал разрабатывать свою теорию и практику, строя жизнь в коммуне. Освобождение женщин являлось для него одной из важнейших задач. Нойс считал, что обязательное приготовление женщинами еды три раза в день - есть женское рабство и потому в коммуне женщины готовили только завтрак, а остальную еду все мужчины добывали или готовили сами. Коммуна не обременяла себя религиозными суетами. Изучение и обсуждение Библии - было единственным, чем занимался Нойс и его последователи. Ни молитвы вслух, ни крещение младенцев, ни безделье по воскресеньям (для них каждый день является шабатом) были не нужны для христиан, которые освободились от греха. А все последователи Нойса оказывались безгрешными.
Главный завет Нойса состоял в том, что христиане в своём поведении должны руководствоваться не законами, а богом. Но в коммуне Нойс являлся полномочным представителем бога, и потому Нойс руководил поведением членов коммуны. Когда два члена коммуны тайно от него поженились, он изгнал их из своего коммунистического рая.

К 1845 году деньги в коммуне кончились, пришлось даже приостановить издание газеты с проповедями Нойса, но тут дедушка его жены скончался и оставил ей 9000 долларов и коммуна снова зафункционировала.
Самое интересное (опять-таки если верить писанному) Нойсова коммуна поначалу жила без перекрёстной ебли, а лишь строго в брачной. Однако, подначиваемые теорией, которую развёл Нойс, несколько пар так завелись, что Нойс пришёл к выводу, что настала пора привести в исполнение его идею “множественного брака”. Он особо вожделел к Mary Cragin, жене одного из членов коммуны.
Однажды летним вечером Нойс почувствовал к Мэри такую похоть и причём без всякого стыда и смущения, что, как он осознал, могло произойти только в случае, когда похоть послана непосредственно Богом. Мэри, попав Нойсу в объятия, дала ему понять, что и она не прочь и даже очень хочет. Несмотря на взаимность похоти, Нойс решил, что надо сначала испросить разрешения у его жены и её мужа. Они вызвали соответствующих супругов и поведали им, что хотят ебаться. Те разрешили, и произошёл первый обмен жёнами. Так эти две пары провели несколько медовых месяцев, причём этот обмен они держали в секрете от остальных. (Не забавно ли, что Нойс держал своих соратников в неведении своего практического применения теоретических выкладок - то есть самого главного, на чём он строил общину.)

Вскоре Мэри согласилась на еблю с ещё одним членом коммуны, но при условии, что Нойс будет третьим и будет учить их как лучше любить. Процесс пошёл (см. Горбачёв). И этот процесс, как крокодилы, шёл лёжа. (см. Горбовский).

В октябре 1847 года Нойса арестовали за адюльтер с Fanny Leonard, женой ещё одного члена общины. А дело было так. Нойсу захотелось новой пизды, и он завёл разговор с её мужем, нарасcказал ему с три короба, суля наслаждения, и уж предвкушая, потирал ручки, как муж, не долго думая, пошёл в полицию и заявил, что Нойс занимается адюльтером, что тогда было криминалом, за который надолго сажали. Нойса арестовали по этому доносу. Когда Нойса выпустили до суда под залог, он был весьма воодушевлён открывшейся возможностью рассказать на суде во всеуслышанье о своих сексуальных взглядах и доказать всем, как они оправданы Библией. Однако скоро выяснилось, что у Нойса образовалось слишком много врагов, которые собрались в разъярённую толпу, чтобы разогнать его коммуну, возмутившую народные умы своими сексуальными нравами. Народ был готов разгромить коммуну, если суд не посадит в тюрьму Нойса вместе со второй парочкой.
В итоге, по совету адвоката Нойс с женой и Мэри с мужем сбежали в Коннектикут. Причём у Мэри к тому времени уже был двухмесячный ребёнок от Нойса.
Возвращаться в Putney - городок, в предместьях которого существовала их маленькая коммуна, было опасно, и Нойс принял решение переместить коммуну в новое место.

Рай земной и его структура.

Нойс выбрал поселение Oneida в штате Нью-Йорк, которое когда-то принадлежало индейскому племени с тем же именем. На шестнадцати гектарах земли, стоял заброшенный дом и старая индейская лесопильня. Всё это добро купили за 2000 долларов.
К концу 1847 года в коммуне было 87 членов, включая детей. В основном это были женатые пары 20-30 лет с детьми. Они продали всё своё имущество, вложили деньги в коммуну с намерением создать рай божий на Земле, а именно - в Онейде.

(Всякий раз, когда счастливая парочка ебётся, она создаёт этот божий рай на Земле. Так что просто выраженная цель Нойса была - экстраполировать этот рай на всех членов коммуны, причём в различных комбинациях и длить его в веках.)
Началась интенсивная работа по благоустройству жилья и развитию промыслов, которые должны были содержать коммуну.
Среди коммунистов были врачи, священники, адвокаты, торговцы, учителя, но большинство фермеры и рабочие. Имелись разные христианские деноминации, но католиков среди них не было.
Построили мастерские по изготовлению капканов для охоты, которые стали пользоваться большим спросом. Развели огороды, сады. Построили фабрику по производству шёлка, механические мастерские и типографию, где печатались еженедельная газета на отличной бумаге тиражом 2000 экз. Она была бесплатная, но редакция принимала дотации. Помимо проповедей Нойса, в газете печатались статьи по истории, естествознанию, а также рекламные объявления разных мастеровых и услуг. В газете было написано, что она издаётся коммунистами и для коммунистов.

В 1874 году коммуна докупила большой кусок земли. К этому времени в общине было 131 мужчина 152 женщины. Из них 64 - дети и молодняк до 21 года: 33 мужского и 31 женского пола.
Из 219 взрослых 105 было старше 45 лет: 44 мужчины и 61 женщина.
Общине не хватало рук и поэтому нанимали в помощь рабочих со стороны. Община всячески заботилась о благосостоянии наёмных рабочих, хорошо им платила, так что репутация об Онейде в округе была весьма высокой.
В Онейде устраивались музыкальные и драматические представления. Коммунисты проводили время в больших гостиных, пользовались библиотекой на четыре тысячи томов. Отдельно стояло здание школы, химическая лаборатория, столовая. Зал для лекций и собраний. Столярная мастерская, конюшня, большая прачечная. Особо поощрялись музыка, танцы, занятия по любым предметам, только бы повышать свою эрудицию и интеллект. Но в то же время не воспрещалось забивать козла - и впрямь, в Онейде играли в домино. Однако желание преуспеть в каком-либо занятии, к примеру пении, и выйти на уровень выше других, не поощрялось. Должно было поддерживаться примерное равенство.
Курение и спиртное были строго запрещены. Мясом кормили два раза в неделю.
Неудивительно, что все коммунисты были честными, здоровыми, весёлыми, миролюбивыми людьми, любящими труд и еблю.
Все вопросы решались в демократическом порядке, для чего был создан 21 комитет: финансов, развлечений, патентного права, одежды, образования, медицинский и пр.
Каждое воскресное утро собирались главы комитетов и подразделений на совещание, где обсуждались дела за прошедшую неделю. И все решения принимались большинством голосов.

Проявлять сексуальные поползновения на людях было запрещено, так что поцелуи, объятия и прочие штучки-дрючки происходили только в спальнях. Однако при такой общей свободе секса легко представить, что парочки находили немало уголков, чтобы перепихнуться, незаметно от остальных - об этом нигде не пишется, но человеческая природа функционирует вне зависимости от того, как пристально и точно за ней наблюдают.

Частной собственности в коммуне практически не было. В конце года каждый предоставлял список одежды, которая понадобится ему или ей на следующий год. Эти расходы закладывали в бюджет.
Доходы от различных предприятий (и не малые) возвращались в коммуну. На них в частности, посылали способных молодых людей учиться в университеты.
У членов коммуны было много свободного времени для занятий, и многие изучали астрономию, греческий язык, химию. Находилось время для занятий музыкой и для игр. Они танцевали, пели, имели собственный оркестр, ставили пьесы и оперетты, играли в крокет и в шахматы, в бадминтон и бейсбол, ходили в турпоходы и на пикники. Ездили отдыхать и рыбачить на дачи, которые принадлежали коммуне на Long Island и на озере Oneida.
В связи с небедным житьём коммунистов Онейды, Нойс заявлял, что настоящее христианство чуждо аскетизма.
По воскресеньям в Онейду допускались визитёры. С них брали деньги за показ, что было дополнительным доходом. В Онейду приезжали журналисты и писали восторженные статьи, а также туристы из Америки и Европы, знаменитые люди, писатели и философы, политики и попы, социологи и передовики из системы образования. Онейда стала популярной достопримечательностью. Летом по воскресеньям приезжали толпы людей на пикники, располагаясь поблизости от Онейды и наблюдая за коммунистами, за женщинами с короткими платьями и короткими причёсками и воображали их свободную еблю.
А коммунисты угощали гостей взращенной у себя на огороде клубникой со сливками.

Лично-общественная жизнь Онейды.

В Онейде никого силком не держали, а многочисленных желающих присоединится к коммуне тщательно отфильтровывали, проверяли и принимали в ограниченном количестве. (Конечно, если бы туда просились одинокие красивые девушки, то их бы брали без всякой проверки и ограничений, как их берут на оргии, но туда просились семьями или одинокие мужчины - вечная проблема испокон веков: слишком мало одиноких и общедоступных женщин.)
Так, например, в 1873 году пришло сто письменных просьб, чтобы стать членами коммуны и ещё сто - устных.
Молодёжь, как известно, самая свободолюбивая часть населения, но молодняк из Онейды не уходил, а те редчайшие, кто уходили, потом просились вернуться (ещё бы - в капиталистическом аду такого ебального раздолья не было как при коммунизме в Онейде).
За все годы из коммуны выгнали только одного, да и то далеко не молодого. Это произошло в 1864 году, когда Онейдовским “Солженицыным” стал William Mills. Изгнали его за то, что он обучал двенадцатилетних девочек (тех, которых только начинали ебать) “извращённому и развратному возбуждению”. В чём оно состояло об этом не пишется, но представить варианты можно. Самое главное, что если бы Mills их просто ёб сдерживая семя, то он бы считался почётным членом коммуны. А чуть он решил показать девочкам нечто особо приятное, то за это его решили изгнать. Нойс явно его приревновал к девчонкам. Вполне возможно, что Нойс считал оральный секс недопустимым, а тут Миллс, научил девочек наслаждаться посильнее, чем от пальца и от нескончаемой ебли хуем, будь то даже палец и хуй самого Нойса.
Миллс, кстати, отказался добровольно покинуть коммуну, и его в одну прекрасную зимнюю ночь выбросили из окна в снег. Он, разумеется, стал врагом Онейды и пытался мстить, грозя всем рассказать подноготную ебли в Онейде. Нойс не хотел новых скандалов в судах и купил молчание Миллса за 2250 долларов.

Нойс считал, что цель Онейды - подать миру пример истинного Христианства.
В отличие от обычного Христианства, трактующего жизнь как юдоль слёз и страданий, Нойс учил счастью и писал: “Чем больше мы приближаемся к Богу, тем больше мы должны открыть для себя, что это наша особая обязанность - это быть счастливыми.”
Не менее главное по Нойсу, что работа обязательно должна приносить удовольствие. Он призывал коммунистов периодически менять работу, чтобы она не становилась монотонной и не надоедала. То есть везде, в сексе и в работе он пропагандировал разнообразие.
Старые люди работали в коммуне столько, сколько хотели или вообще не работали и в основном следили за детьми. За очень старыми, которые не могли ходить за собой ухаживали более “молодые старики”.

Счастливый досуг.

У каждого имелась маленькая спальня, где жили по одному. Мужчина и женщина находились в одной комнате наедине, только для ебли, которая длилась час-два. А все остальные сборища имели место в общих комнатах, так как будь они в спальнях - это бы способствовало ненужным привязанностям, против которых выступал Нойс.

Одна из целей библейского коммунизма (так Нойс называл теорию Онейдовского бытия) являлось освобождение женщин от рабства. Прежде всего, от мужчин требовалось доводить женщину до оргазма во время совокупления. И это в те времена, когда считалось, что нормальная женщина вообще не должна испытывать наслаждение в сексе, а если испытывает, то она либо проститутка, либо извращенка. Более того, если мужчина в Онейде не доводил женщин до оргазма, его публично корили и учили как этого добиться, а женщины отказывались с ним спать.
В то же время, главенство мужчин над женщинами, интеллелктуальное и физическое, признавалось и поддерживалось коммуной, и потому идеи равенства мужчин и женщин не прививались. Женщина рассматривалась как подруга и помощница мужчины.
Мари Крагин, одна из главных любовей Нойса (и многих других из Онейды), писала и на личном примере демонстрировала что: “Идеальная женщина - это та, которая имеет только одну жизненную цель - служить любви...”

ПОЛНОСТЬЮ ЧИТАЙТЕ В КНИГЕ МИХАИЛА АРМАЛИНСКОГО АРОМАТ ГРЯЗНОГО БЕЛЬЯ.