ВЫПУСК СТО ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТЫЙ

11 января 2008
General Erotic No. 164

М. И. Армалинский
"Чтоб знали!"
Избранное, 1966-1998
в пер. 860 cтр., 2002
Издательство: "Ладомир" Серия: "Русская потаенная литература"
ISBN: 5-86218-379-5 

В авторский том Михаила Армалинского вошли стихи и проза, написанные как еще в СССР, так и после эмиграции в 1976 году. Большинство произведений скандально известного писателя публикуется в России впервые. Основная тема в творчестве Армалинского - всестороннее художественное изучение сексуальных отношений людей во всех аспектах: от грубых случайных соитий до утонченных любовных историй, а также проблемы сексуальной адаптации советского эмигранта в свободном мире.

Обращайтесь в склад "Ладомира" 8-499-729-96-70 или обращайтесь по электронной почте: ladomir@mail.compnet.ru
"Чтоб знали!" продаётся в книжных магазинах Москвы, Петербурга и др. городов.
Покупайте по интернету в "Библиоглобусе", "Озоне" и в др.
В США посылайте заказ в M.I.P. Company по адресу mp@mipco.com

* * *

(Обнаружил опечатку. На стр. 578, в 12 строке снизу: "прупруденция", а должно быть "прудпруденция" - от "пруд прудить". Исправьте, пожалуйста, у кого книга имеется.)

ВЫШЕЛ ВТОРОЙ ТОМ ПАРАПУШКИНИСТИКИ
- САМОГО БОЛЬШОГО И СМЕШНОГО СБОРИЩА ДУРАКОВ, ПОДЛЕЦОВ
И НЕСКОЛЬКИХ ЧЕСТНЫХ И УМНЫХ ЛЮДЕЙ

Питерское издательство РЕТРО переиздало Ладомировское издание 2001 года "Тайных записок" Пушкина
Читайте вступительную статью Ольги Воздвиженской.

Читайте специальный выпуск General Erotic о выходе двуязычного (англо-русского) издания "Тайных записок 1836-1837 годов" А. С. Пушкина.

11 января 2008

C автором публикуемого ниже рассказа я знаком лет двадцать пять. Рассказ этот тоже немолодой. Но как и всё настоящее, он длится. М. М. когда-то опубликовал мой рассказ в своём журнале. Теперь я публикую его рассказ в своём журнальце. И это вовсе не "отдача долга" - я всегда восхищался мечтательностью произведений "Мигеля Моралеса". Он ещё раз доказывает, что всё, о чём мечтаешь - красиво. И прежде всего - задница.

Михаил Армалинский

Мигель Моралес
ЗАДНИЦА, КОТОРАЯ ИХ ПОГУБИЛА

Перевод с испанского Виоллеты Сароян

- Что-что, а задницу свою Тереза носила с большим шиком. И неправ был Тото, говоривший, что несёт она её так, чтобы завлекать мужчин. Нет, он просто не понял. Она действительно ужасно гордилась своей задницей, та была для неё как живая, как лучшая подруга, и носила она её бережно, как носят хрустальную вазу с красивыми цветами. В нашем районе было несколько девушек с выдающимися задницами, но она была чемпионкой в этом виде спорта. Однажды вечером я увидел ее, и она выглядела так, как, как львица в джунглях, идущая на водопой. И вот хочу сказать об одном важном деле, - верьте или нет, но задница жила отдельной от Терезы жизнью. Есть же большие города, а возле них, чуть поменьше, и они живут самостоятельно. Но в ней всё было наоборот - её большим городом, её столицей была не она, а её невероятная независимая задница. Я хорошо понимаю парней, которые только цокали языками, когда она проходила мимо, но не пытались за ней ухаживать. Они боялись её, вернее её задницы, как боятся повадок неизвестного дикого зверя, а вдруг бросится и загрызёт тебя.
Всё протекало спокойно, но чувствовалось, скоро что-то наступит. Я это ощущал, как чувствуют приближающуюся грозу в спокойный, знойный полдень. Вы понимаете, иногда вдруг до тебя доходит, что если присутствует такая необыкновенная задница, в мире не может быть долгого спокойствия.
Но кроме привычного цоканья вслед, ничего не происходило, пока не появился этот парень, которого звали Рэд. Этот Рэд год жил на Гавайях и научился играть на местных тонкоголосых гитарах. А когда играют на такой гитаре гавайские жалостливые мелодии, то эта музыка, как сироп заполняет все ложбинки твоей души, и пьянит тебя, как вино в какую-нибудь рыдающую от страсти тёмную гавайскую ночь. Этот Рэд был очень неплохим парнем, но только уже малость подпорченным жизнью. Он и красивый был, глаза, как синие рыбки, так что девчонки свои глаза до краёв открывали. А раз, когда пацаны заговорили «об этом», он сказал, что заканчивать акт он может, когда хочет, захочет через 10 минут, а захочет, то через час, а может и через сутки. Мы смеялись. А он говорит: « Это вы пацаны напрасно, у меня такая кнопка в голове есть, я её мысленно как нажму, так и конец, а до этого, ни-ни… Она у меня, как ручка на унитазе, пока не нажмёте, вода не потечёт».
Вечером, в нашем латиноамериканском квартале все выходили на улицы, маленько выпивали, спорили о футболе, женщины судачили о всяком. В один из таких дней Рэд стоял в кругу ребят, перебирал струны гитары и о чём-то балагурил. А тут, и случилось это, Тереза со своей задницей проходит мимо. Задница, как шея лебединая изогнута, и пышет жаром, и швы на юбке разрывает горячей кровью. Рэд ничего не сказал, только своими синими рыбками на неё, как сумасшедший посмотрел, а гитара его заворковала умирающим от любви голубем, а потом перешла на рычанье тигра, а после, запела одновременно в слезах и смехе. И тогда все присутствующие при этом ясно представили перед собой рыдающую от страсти чёрную ночь.
Вот с тех пор Рэд стал жить для Терезы. Но в ответ она такой гонор показывала, что все прямо ахали и охали. У неё какой то пункт появился, ставить Рэда в положение сопливого мальчика. А однажды взвыли даже те, кто к ней хорошо относился.
В один вечер, тёплый, как свежий вишнёвый пирог, Рэд прикатил на белом «Кадиллаке» взятом напрокат. Все столпились у машины, а Рэд изредка нажимал на гудок и поглядывал в Терезино окно. И тут она вышла, в специальных лайковых джинсах, и всколыхнула задницей воздух, который обдал нас тайным жаром. А Рэд говорит под музыку из радиоприёмника, совсем невинно говорит: «Могла бы пташка и раньше выпорхнуть из клетки». И рыбками синими жмурится, думает, что он так клёво пошутил. Наверное, она как-то по-другому ответила, если бы вокруг никого не было. Но нас толпа стояла. И она вложила белый «Парламент» в свой маковый рот, прихлопнула его, и сказала, растягивая слова: «Такая пташка для слабых мальчиков не поёт. А то споёт, прижмёт, и мальчик станет мокрым…».
Тут, то ли шестерни в моторе, то ли зубы у Рэда заскрипели, он рванул, было, Кадиллак вперёд, но через 5 метров сдал назад, и засмеялся её шутке. Смеялся до тех пор, пока и она не начала смеяться, и задница её натягивалась и колыхалась, как парус во время ветра.
Не знаю, что у них было потом, но только вечером Рэд говорит всем нам: «Завтра бесплатное великое шоу в доме у хромого Стива». А Стив всегда на воскресенье уезжал к сыну и отдавал Рэду ключ. «Вы все приходите к 7 вечера, и смотрите в окно на первом этаже, то, что выходит в сад, я его оставлю открытым…»
Мы чувствовали, будет что-то необычное, почище бейсбольного финала, но настроение было у меня скверное. Выпили мы маленько, пришли заранее и спрятались в густых кустах под открытым окном.
Скоро появились Рэд с Терезой. Они выглядели, как в аргентинском фильме. Она закрыла задницу длиной белой юбкой, но от этого задница ещё больше торчала и подрагивала, как автомобиль на малых оборотах. Мы на расстоянии чувствовали, как от Терезы пахло восточными сандаловыми духами. Полилась такая же сладкая музыка, кто-то запел на диске о своей несчастной любви, и под эту музыку Рэд с Терезой стали танцевать. А потом Рэд положил руку на выступающий под юбкой выступ задницы и стал целовать Терезу в длинную шею. Его рука отпечаталась на белой ткани юбки смуглым распятьем. И тут Тереза заговорила:
- Рэд, ты будешь у меня первым. У меня не было парня. Алкоголики однажды пытались меня изнасиловать, но Бог помог и я отбилась…
А Рэд говорил ей «Бесаме муче…» и «Люблю тебя…». Потом он стал усаживать её на диван, а она попросила: «Давай уйдём в другую комнату….» Но он улыбнулся, и буквально проворковал: « Зачем, любовь моя, здесь прекрасно…». И после этого он стал раздевать её. И она осталась в одних чёрных плавках, облегающих её, как два вороньи крыла. А потом и они промелькнули в воздухе. И Рэд клокочущим и почти сломленным голосом попросил: «Повернись на живот, я стесняюсь тебя….». Она повернулась, и задница её затрепыхала, и потянулась к небу и любви. Что вам сказать?! Я видел в музее Метрополитен разных мраморных женщин, но такого там не было. Наверное, в то время, такие задницы природа ещё не изготавливала.
И конечно, вы не знаете, что было дальше. Дальше, он снял с джинсов свой широкий ковбойский ремень и очень сильно полоснул им по белому атласу её задницы. А потом ещё, и ещё. Затем бросил ремень на пол и пошёл к двери. И сказал по дороге: «Никогда не заставляй мужчин ждать себя больше 5 минут!» И ушёл. А мы окаменели. Мы этого не ожидали. И вдруг, мне показалось, что задница уменьшилась в размере. Она сжалась и сморщилась как белая роза, на которую наступила копытом лошадь. Потом все мы мигом сорвались с места. Только Сэм стал переминаться с ноги на ногу. Но Тони закатил ему с лязгом в ухо, и тот всё понял, и припустился с нами.
Всё это происходило как в придуманной истории. Но скажу вам истинную правду. С этих пор задница Терезы стала сохнуть и уменьшаться. Она умирала у всех на глазах. Она перестала привлекать мужские взгляды. Теперь Тереза проходила в полной тишине, без привычного цоканья вслед. И в тот день, когда ни один мужчина не посмотрел ей вслед, - задница умерла. Она исчезла. Чёрная от горя Тереза ходила сгорбленная, и была сзади как доска.
Через месяц после задницы умерла её рабыня Тереза. Они не могли жить друг без друга.
Да, я не сказал о Рэде. Несколько человек видели, как он разогнал по мосту свой старый мотоцикл и упал в озеро. Конечно, сделал он это специально. Я уверен, что он очень любил Терезу и её прекрасную задницу. Но он был слишком гордым.

* * *

Михаил Армалинский
Чувства и механика.

Doris Lessing. The Golden Notebook. HarperPerennial, New York, 1999. 640 p. ISBN 0-06-093140-X

С невероятным усилием я заставил себя прочесть сто страниц из шестисот сорока. Остальной текст я прицельно просматривал. Я подверг себя таким мучениям лишь потому, что Doris Lessing (родилась в 1919 году) получила Нобеля за литературу в 2007 году. Именно этой вещью она якобы потрясла фемин и принесла им свободу феминистическую.
Впервые "Золотая тетрадь" была издана в 1962 году. То есть автору было 43 года - должна была быть опытной женщиной. Но, как известно, всякий опыт (даже мой) - относителен.

Состоит книга из пяти глав, и все они имеют одинаковое назввание: Free Women. Это зело говорит о фантазии авторши и о её упёртости в тему. Хорошо хоть, что номера у глав разные.
Мелкая вязь текста говорит о мастерстве литератора (и вязальщицы), но рассматривать её почти так же утомительно и нудно, как и плести. Тем более, что текст это не ковёр, который надо сделать определённого размера, чтобы им укрыть данное пространство. Пространство книги определяет сам автор, в зависимости от своего чувства меры. А в этой книге можно было бы поставить слово "конец" после первых пятидесяти страниц без всякого ущерба для общего содержания.

Прежде всего книга вызывала у меня непреходящее раздражение, ибо загажена коммунизмом. Все или почти все герои книги - коммунисты, активные или пасcивные - то есть, бывшие. Сплошной Сталин, кое-где Хрущов, Коммунистическая партия и обсуждения "что такое очень хорошо" коммунизма и "что такое очень плохо" капитализма. Назойливо описывается затянутая фаза прозрения западных коммунистов после "разоблачения культа личности Сталина". И бесконечные, безбрежные, бескрайние разговоры и разговорчики.
Не раз уже доказано, что, вся суть политики и причины, по которым женщины и мужчины ею занимаются (в этой книге и в жизни), состоят в неспособности вдоволь оргазмировать, или говоря красивше - вдоволь любить. Свободные, бля, женщины (героини романа) растят детей без мужей и становятся членами компартии, так как не могут найти хорошего члена. Вся эта партийная сублимация, которая стоила жизней сотен миллионов людей, решалась бы просто, смоги героиня и ей подобные иметь хорошего мужика. Вот признание одной из "свободных женщин":

"Истина в том, что мне наплевать на политику и философию и на всё остальное, всё что для меня важно, чтобы Майкл повернулся в темноте и уткнулся лицом в мои груди". - 285

То ли с иронией, то ли с марксистской серьёзностью героиня замечает:

"Если марксизм имеет какой-то смысл, то этот роман должен отражать истинное положение вещей в обществе, поскольку эмоции есть не что иное как результат функционирования общества." - 41

Вся эта несчастная женская политика сдабривается сексуальными откровениями, которые и произвели впечатление на женщин времени выхода книги из печати. В этих откровениях светятся набитые столетиями "фонари" женских заблуждений о мужчинах.
Так авторша вкладывает в уста мужчины такую чушь. Он жалуется на своё безразличие к некогда желанной жене:

"- Как сделать, чтобы у меня вставал на женщину, на которой я женат пятнадцать лет?" - 30 - сокрушается муж.

Вот она, извечная иллюзия женщин по поводу мужчин, что, мол, желание непременно и обязательно выражается в эрекции. А если нет эрекции, значит мужчина женщину не хочет. Это заблуждение подобно мужскому по отношению к женщинам: раз она мне даёт, значит она меня хочет. Тогда как, разведя ноги, женщина думает об ожидающей её большой стирке, пока муж в ней копошится. Так и женщина приравнивает мужское желание к эрекции, тогда как импотент может безумно желать женщину, а у другого мужика эрекция возникла без всякого желания, например, утром, проснувшись. Однако именно в этом заблуждении и сказывается практичность женщины: по сути дела ей наплевать на желание мужчины, а ей нужна долгая и сильная эрекция, чтобы успеть самой кончить и не раз. И поэтому эрекцию она радостно и с готовностью посчитает и за свидетельство любви. А если на неё не стоит, значит он её не любит - такова практичная женская логика. Именно проблема с эрекцией и является основополагающей в "Золотой тетрадке" - одна из свободных женщин горюет:

"Из десяти мужчин, с которыми я переспала за последние пять лет (всего-то два в год? и это называется свободная женщина? - М. А.), восемь были либо импотентами, либо кончали слишком быстро." - 439

Хорошо хоть, что эта женщина не говорит "романтическим" языком, навязанным ей мужчинами: "восемь либо меня не любили, либо любили, но недолго".

Весь роман полнится по меньшей мере раздражением против мужчин, а иногда - просто ненавистью. И эти чувства весьма обоснованы: мужчины недодают женщинам наслаждения веками и к тому же преследуют и уничтожают тех женщин, кто осмелится распоряжаться своим телом в поисках денег или наслаждений.
Но в то же время традиционное женское непостоянство желаний вызывает раздражение и ненависть у мужчин, поскольку у многих женщин в период овуляции, менструации и в прочее время желание меняется по силе и направленности, тогда как мужчина пребывает всегда с одинаково сильным и направленным желанием при наличии обновляющихся пизд. Однообразная прямолинейность мужского желания воспринимаются женщинами как глупость:

"Мужчины глупы и они думают, что мы этого не понимаем."- 267 иронизирует героиня с полным на то основанием.

Перманентная неудовлетворённость и разочарование в мужчинах определяет взгляд героини на мир:

"Иногда мне кажется, что мы все находимся в сексуальном сумасшедшем доме" - 438

Женские жалобы в книге можно разделить на две категории:
1. Нет мужиков.
2. А если есть, то они дрянные и глупые.

Так актрисочка Молли жалуется:

"Все мужчины в труппе - гомосеки, кроме одного, которому шестнадцать. Ну что я там делаю?" - 45

Работа для женщины (даже творческая, на примере актрисы) ей интересна только, если рядом жаждущие её мужчины.

Или другая свободная женщина Анна думает, глядя на мужчину, взвешивая дать или не дать: "Что ж, он не хуже прочих отморозков, с которыми я спала." - 43

А вот и пример из подавляющей второй категории жалоб. Бедная писательница пишет:

"Он вошёл в неё почти сразу и кончил через несколько секунд... Она лежала рядом с ним, улыбаясь, стараясь удержать своё физиологическое разочарование". - 309

Тем не менее, правомерные женские претензии к мужчинам не в состоянии существовать самостоятельно, ибо претят женской натуре, состоящей в непрестанной смене настроения, а, следовательно, неуверенности в себе, неуверенности, которая выражается в утомительной саморефлексии, почти непроглядно обволакивающей эти претензии. Вот ход мышления героини...

ПОЛНОСТЬЮ ЧИТАЙТЕ В КНИГЕ МИХАИЛА АРМАЛИНСКОГО АРОМАТ ГРЯЗНОГО БЕЛЬЯ.