О Чикаго, Хефнере, Формане, вибраторах, Христе, Владимире Сорокине, Иосифе Бродском, Бакунине, каннибализме и пр., но главное - о моих предпочтениях.

Сначала Хефнер пробивал, чтобы его именем назвали шоссе. Но общественность взбунтовалась - как можно? - он ведь женщин эксплуатировал, показывая их голыми. Хефнер же считал, что женщины эксплуатируются, когда их заставляют надевать тряпки и потому освобождал их с помощью обнажения. И правильно делал.
Теперь Хефнер, 74-х летний, вооружённый виагрой и окружённый четырьмя блондинками, которые чуть переросли за 20, продолжает блаженствовать: то в одной хуй подержит, то в другой.

Боб Гуччионе, что Penthouse задействовал, бегает по Нью-Йорку, ищет себе неназванный тупичок, чтобы хотя бы его собой обозвать. А то нечестно получается - он женщин ещё больше обнажил, разрешив им ноги широко раздвигать перед камерой. И все наконец, узнали, что кроме волосатого лобка, у женщин имеются всевозможные губы и прочие сверкающие кусочки плоти.

Про Ларри Флинта, понавыпускавшего Хастлеров, хотя бы фильм сделали и не кто-нибудь, а сам Милош Форман накуковал. Последний причём, прознав, что "Тайные записки" А. С. Пушкина на чешском вышли, попросил меня копию выслать, чтобы на родном языке правду почитать. Мне не жалко, послал я ему прошенное. Ни спасиба, ни фильма я от него не дождался. Небось проштудировал он душеизлияния Пушкина, и побежал к бабам, которыми Флинт пожизненно расплачивается с Милошкой за то, что он, милашка, Флинта обессмертил. А Ларри просто открывался.

Но вернёмся к переулочному Хефнеру. Вот он ебёт виагрой молодиц-блондинок. Они в интервью журналу People божатся, что сами Хефа хотят, что им всё ужасно нравится, и родители их, мол, даже познакомлены с их знаменитым ёбарем. А счастливые родители сказали: раз знаменитый и деньги даёт, то можно. Эту фразу я вывел методом экстраполяции - в интервью не говорится, что родители сказали, но то, что они подумали - сомнений не вызывает. И ещё после этого и многого прочего, кто-то смеет вякать, что, мол, за деньги любовь не купишь. Именно благодаря деньгам любовь и существует. Поскольку, лишь деньги кончаются, то любовь тотчас улетучивается.

Чикаго особо знаменит тем, что там частенько полицейские бабы любят переодеваться проститутками и шляться по улицам, провоцируя голодных мужиков. Теперь на переулке Хефнера промышлять начнут. Как только человек им деньги предложит - они на него наручники и в кутузку. Причём каждая полицейская испытывает оргазм во время ареста несчастного.
Получается, любимая американцами уловка 22 (Catch-22): если подойдёшь к бабе и, не предлагая денег, скажешь: "Пошли ебаться" - она тебя посадит за оскорбление, а если ты ей, ничего не говоря, деньги дашь, то она тебя посадит за патронаж проституции. Куда ни кинь, везде - хуй (в виде клина).
Смысл государственного нажима: бабам предлагать ебаться нельзя. Они не для этого сделаны, а для уважения и женитьбы.
Нет, надо бы Хефнеру снять в виде протеста своё имя с переулка, пока на улицах Чикаго такое неблядство творится. Ну, что делать в Америке остальным мужикам, кроме Хефнера, желающим пизды? - только в Неваду переселяться, где бардаки разрешены. Или в Россию, которая и есть сплошной бардак.

В то же время правительство штата Алабама пытается протащить закон, запрещающий на территории великой и свободной Алабамы "изготовлять, распространять или продавать сексуальные устройства, которые предназначаются преимущественно для стимуляции человеческих гениталий". Калифорнийский Магазин Open Enterprises, Inc. прислал мне призыв пожертвовать деньги на массовую бесплатную засылку алабанцам искусственных членов, влагалищ и вибраторов в случае, если, упаси Господи, этот закон будет принят.
Как в России то и дело занимаются любимым шапкозакидательством, так, глядишь, в Америке примутся за вибродилдозакидательство.

С давних времён причиной женской истерии молчаливо считалась сексуальная неудовлетворённость. Врачи вручную мастурбировали истеричек, доводя их до оргазма и тем временно облегчали их страдания. Работа эта была тяжёлая, руки у врачей отваливались, а пальцы покрывались мозолями. Потому-то великим облегчением участи врачей, лечащих женщин от истерии, стал первый электрический вибратор изобретённый в 1869 году американским доктором для лечения "женских расстройств". За ним наизобретали его разновидности всевозможных размеров и конфигураций, включая паровые. Существует даже Музей антикварных вибраторов.
Продавались они повсюду и рекламировались как "улучшающие женское здоровье и образ жизни". Сексуальное их предназначение не упоминалось вовсе, но женщины - существа подогадливее мужчин и скупали вибраторы бочками.
И ведь это не женщины, а мужчины Алабамы хотят запретить пользоваться вибраторами алабамкам. Ревнуют к науке и технике. Мужчины - вот кто источник всех зол на Земле. А женщины - источник всех удовольствий. Хотя, конечно, некоторые мужчины станут упираться. Esso Homosexual.

То, что женщины поуменее мужчин, демонстрирует история возникновения христианства. Мужики думают, что они Христа раскрутили, и всё в ём сосредоточено. Хотя есть типы христианства, которые акцент на Марию делают, и правильно, потому как в ней вся хитрость, а мужики - эксплуататоры Марии. Как Хью Хефнер со своим переулком.
Среди заветных сказкок Афанасьева есть такая: при слепом муже жена еблась с любовником. А муж в этот самый момент возьми да и прозрей.
- Ах ты блядь! - напустился он на неё.
А жена в ответ:
- Мне сон приснился, что если я пересплю с кем, то ты и прозреешь. Вот ты и прозрел.
Муж, как принято, поверил и простил.
То же самое произошло и с Марией. Переспала она с римским легионером Пантерой. А когда Иосиф увидел выросший живот и хотел от Марии, им самим ещё не пробованной, отказаться, Мария придумала байку о невинном голубином зачатии и убедила в этом не только Иосифа, дурака, но и всех мужиков-дураков. "Ведь и нашей сестре бог увёртку даёт" - говорит русская поговорка.
Христианство выстроено на обыкновенной женской лжи, придуманной для сокрытия любовника. Так муж и грядущие христиане были согласны обмануться чем угодно, только бы не смотреть правде в глаза, говорящей об их, мужей-мужиков ущербности. Смысл христианства - возведение женщины на пьедестал духовности и отрицание или замалчивание в ней пизды.
А между тем у Марии после Иисуса было множество детей, зачатых самым обыкновенным способом. Об этом принято не говорить, как о непристойности - в приличном обществе. Можно считать, что христианство стало женской местью мужчине за его выдумку о Еве, которая якобы его, хорошего, совратила.

У Иосифа была дилемма: либо признать за Марией проступок, либо поверить в ложь и жить в полной фантасмогории бреда, состоящем в зачатии без хуя и спермы. Причём ложь превращалсь в реальность тем больше, чем большее количество людей удавалось в ней убедить.

В этом и суть миссионерства - убеждение уговорами, а лучше огнём и мечом в истинности бреда. Посмотрите на Южную Америку, населённую самыми приверженными католиками. А ведь всю их ацтековскую и прочую культуру, вместе с миллионами их предков уничтожили почти под корень конквистадоры, или завоеватели, говоря русским языком, а если новорусским, то - киллеры.
Все эти португало-испанцы и прочие из христиан, кому было не лень, потопили в крови и в ней же окрестили племена и народы, которым было начхать на Христа. Удобная идея всепрощения и подставления щёк гарантировала преступлениям христианства безнаказанность среди обращённых в христианство. И вот неофиты, спешно простив убийства своих прапрадедов и прапарабабок, чтят того, чьим именем эти убийства вершились.
Можете себе представить на минутку, что лет через сто евреи будут поклоняться свастике? - Нет, не получается.

Узрел я давеча документальный фильм о создании порнофильмов, и один хуегерой, порно звезда (а в мужском роде порнозвёзд) рассказывал, как трудно им в этом бизнесе, что нужно обязательно, чтобы эрекция не просила себя ждать, причём возникала и длилась при ярких юпитерах, при народе вокруг, при камерах, направленных на тебя. Один раз не встанет по приказу, другой раз не встанет - и уволят за профнепригодность. (Фильм был снят, видно, ещё до виагровой эры).
И вот, стараясь задеть за чувствительную струну, говоря об этой проблеме, порнопарень эдак доверительно сообщает, что многие его коллеги идут на съёмку и молятся богу, прося, чтобы у них стоял. И тут же великий актёр покаялся извиняющимся голосом: надо же - у бога просить такое!
Ему представлялось ужасным кощунством просить эрекции у бога. А ведь святее просьбы и быть не может для мужика, идущего на еблю. Вот какого бога люди себе напридумали - бога, перед которым надо стыдиться за то, что ты живёшь и жить хочешь.

В связи с моими стенаниями по поводу фильма American Beauty (General Erotic No. 16) чудесным образом подоспел рассказ Владимира Сорокина "Настя" из его нового сборника "Пир". Я не собираюсь на основании одного рассказа делать глубокомысленные выводы по поводу всего творчества Сорокина. Я просто использую этот рассказ как повод для того, чтобы подолдонить на свою любимую тему.
Вот я и придумал подзаголовок к рассказу "Настя": "Каллиграфическое убийство". Поскольку выписано оно с красивыми вензелями с тонкими и толстыми линиями, с волшебным полётом строки.
Обстановка и язык стилизованы под конец 19 века. В поместьи родители справляют шестнадцатилетие дочери Насти. Кульминацией этого праздника является поджаривание заживо Насти в печке и поедание её родителями и гостями за праздничным столом. Рассказ написан блестяще, с мозго-душещипательными деталями, с остроумными намёками на время и место действия.
То, что Сорокин - исключительно талантливый писатель, открытием не является уже давно. Честь ему и хвала. Из всего этого меня лишь удручает феномен, так сказать, самоедства. Феномен предпочтения уничтожения жизни её умножению. И как следствие этого предпочтения - смакование убийства.
А ведь смысл жизни состоит в умножении жизни (во всяком случае из всех предлагаемых вариантов смыслов жизни этот - самый добрый). Нет чтоб посмаковать размножение и особливо - его начальный этап.

И в American Beauty красота смерти ставится во главу угла, тогда как красота соития попирается. Вот какое американо-российское братство обнаруживается. Или это лишь доказательство омерзительного для европейцев доминирования американской культуры?

Примечательно и то, что ни один роман Достоевского не обходится без смакования убийства. И на такой пропитанной кровью почве, унавоженной греховностью секса, произрастает теоретическая добродетель Достоевского. В этом отношении у Сорокина проще - его интересуют понятия добра и зла лишь в своей бессмысленности, возможной лишь на литературном поприще. Реальность бытия быстренько заставляет нас признавать конкретность добра и зла: "гвоздь у меня в сапоге - кошмарнее, чем фантазия у Гёте" (Опять Владимир, но на этот раз облачно-штанистый Маяковский).
Как ни странно, но, читая Сорокинскую "Настю", меня вдруг проняла столь ранее ненавистная "воспитательная функция литературы". Ведь как ни крути, а большинство читателей норовят копировать литературных героев, тем более выписанных так рельефно.
Конечно, сорокинский рассказ не подвинет родителей поедать своих шестнадцатилетних дочерей, но толчок мысли от жизни в сторону смерти будет сделан.
Дань сексу в рассказе исчерпывается поеданем прожарено-проваренной промежности Насти, а также следующими скупыми строчками:

Лев Ильич схватил её за бедра, поднял и понес к кровати...
Покончив с платьем, Лев Ильич задрал её кружевную рубашку и, стоя на коленях, прыгающими руками стал расстегивать брюки...
Мускулистый, длинный и неровный член Льва Ильича вошел в неё...

По сравнению с размерами пристрастий героев к гастрономическому канибаллизму, их сексуальная жизнь принебрежимо мала. А жаль.

Отрадным противопоставлением-аналогом блестящей стилизации конца 19 века напрашивается стихотворение-поэма-роман Иосифа Бродского "Посвящается Чехову". Как сладко процитировать хотя бы самое начало:

Что может быть прекрасней, чем лезьть под юбку так сказать, непреступной женщине и обнаруживать там неприкрытое ЧЕ-ГО.
И надо же, у Бродского почему-то никаких каннибалистских поползновений не обнаружилось.
А что самое важное, меня это совершенно не удручает. Более того, полное отсутствие интереса к убийству и отчётливый интерес к соитию звонко резонирует с моими интересами сквозь стилизированный 19-ый через прожитый 20-ый в многообещающий 21-ый. И сквозь все эти времена раздаётся хорошо сдержанный заключительный вопль о жажде пизд:

(И. Бродский. Пейзаж с наводнением. Ардис, 1995, стр. 126-127)

Читая рассказ "Настя", я восхищался его филигранной отделкой, его красивой фактурой, но меня разочаровывало ощущение, что все эти описания - самоцель. Я вовсе не выношу осуждающий приговор - подумаешь, захотелось писателю поиграть с темой каннибализма.
- Что ж, пожалуйста - кушайте, на здоровье. Самоцель, как и мастурбация, тоже хороша и приносит удовольствие. Сила эпатажа каннибализмом, может быть, в данном случае для некоторых сработает как оргазм во время мастурбации. Но мы знаем, что мастурбация приедается и тянет на чужое живое тело. Вот и хочестся в литературном произведении хотя бы скоропопалительного, но совокупления мыслей, выхода на некую пусть даже тривиальную истину.

Припоминается аналогичный каннибаллисткий ход в (здесь превосходная степень прилагательного) фильме Peter Greenaway "The Cook the Thief, his Wife and her Lover". Там жена гурмана-вора, который с гастрономической жестокостью убил её любовника, заставляет мужа поедать искусно зажаренный труп любовника в виде кары за это преступление. Здесь если не нравственно, то хотя бы логически оправдан каннибализм, и потому он в фильме не стал самоцелью.
Мне хорошо известен аргумент, что есть виды искусства, которые действуют воперки логике, добиваясь торжества абсурда, где разрушение смысла - это занятие творческое, как говаривал Бакунин.
Но мы знаем также, что Бакунин, был человеком весьма сексуально обделённым (см. Александр Эткинд "Содом и Психея" стр. 107), а узнав об этом, мне становится смешным его анархизм, хотя он и произвёл огромное число грустных последствий по всему миру, благодаря уверовавшим в него таких же сексуально обездоленных, и потому резонно заключивших или неосознанно почувствовавших, что разрушение у них получится значительно лучше, чем созидание.

У многих писателей, индивидуалистов по своей сути, происходит тем не менее молчаливый сговор с обществом с точки зрения отношения к любви и смерти - с обществом, которое всячески поощряет или смотрит сквозь пальцы на проявление жестокости и славословие смерти, но которое с неубывающими усилиями притесняет и поганит всё, связанное со свободными сексуальными отправлениями.
Мне не известно, чтобы писателя привлекли к судебной ответственности за описание жестокостей и убийств, но история литературы полнится бесчисленными примерами судебных преследований писателей за словесное изображение совокуплений. Есть законы подавляющие порнографию, но нет законов подавляющих описание жестокостей. Поэтому общество решило приравнять в сознании людей порнографию и жестокость, всегда используя эти слова вместе (pornography and violence), чтобы у людей слово порнография ассоциировалось с жестокостью, а жестокость - с порнографией. Осуществляя судебные приследования только за порнографию, общество создают иллюзию, будто оно одновременно борется и с описаниями жестокости, тогда как на самом деле, потакая жестокости, общество надеется с её помощью сдерживать сексуальные стремления людей.
Из этого не следует, что я призываю увеличить количество законов, с помощью введения законов на ограничение описаний жестокости, наоборот, я хотел бы, чтобы законов, регулирующих секс, было бы поменьше, тогда и жестокость будет ни к чему.

Попалась мне на глаза документальная телепередача про разыскание преступника, который похитил, изнасиловал и убил пятилетнюю девочку. Преступление зародилось на рождественской многолюдной вечеринке, на которой было много детей с матерями и одиноких женщин.
Преступник был среди гостей и пытался склонить к ебле нескольких взрослых женщин. Но те, как сговорившись, одна за другой отказывали ему, потому что, как они объясняли потом следователю, предложения были "вульгарны".
Получив отпор от взрослых женщин, отчаявшийся ловелас решил отыграться на девочке, которую он приманил разговорами, вывел на улицу, посадил её в свою машину и увёз.
Вот я и думаю, согласись одна из баб на "вульгарное предложение", ведь спасла бы тем самым девочку. Или будь за углом публичный дом или уличная толпа доступных проституток, тоже девочка бы спасена была. Сколько жестокостей свершается людьми, находящимися на грани (а таких людей всегда будет предостаточно), и вот своей антисексуальной политикой и нравственностью, американское общество делает всё, чтобы людей через эту грань толкнуть, а потом, празднуя торжество справедливости, запрятать за решётку. А получается-то лишь ещё одно торжество жестокости над сексом.

Так что воспитательный пример следует брать с героя Хью Хефнера, который, следует русской поговорке, "Ебёт, как пишет, а сам чуть дышит" с той лишь разницей, что дышит он легко и свободно.

Пишите разборчиво GEr@mipco.com

ВЕРНУТЬСЯ В ОГЛАВЛЕНИЕ GENERAL EROTIC